Рулетка

Ольга Михайловна, при ее наклонности к азартным играм, особенно к рулетке, по примеру казино в европейских курортах, хотела устроить таковую у себя, отсюда и название «Казино», данное курзалу в Суук-Су. Однако в этом ей было отказано властями. По случаю открытия курорта, «Ольга Михайловна Соловьева покорнейше просит Чехова запросто отобедать у нее 1 сентября. Обед назначен в 6 часов вечера в «Казино» курорта Суук-Су, Гурзуф». Возможно, что Чехов пришел со своей женой, которая проводила это лето в Ялте. Говорили ли они тогда о Биологической станции? Чехов, по-видимому, не совсем еще от нее отказался, судя по следующему письму к Львову от 23 сентября 1903 г.: «Дела с биологической станцией идут неладно или, вернее, никак не идут. Началось с того, что я получил письмо от г-жи Соловьевой, в котором она писала мне о своем желании устроить станцию; тогда же я сообщил об этом Вам. Потом г-жа Соловьева вдруг открыла у себя курорт, совершенно забывши о том, что говорила и писала мне. Письма ее ко мне целы. Мне почему-то кажется, что если она не разорится, то через года два опять заговорит об открытии у себя станции». Были ли у Чехова еще какие-нибудь надежды по этому поводу, или же он не желал разочаровать знаменитого профессора зоологии?.. Однако для Ольги Михайловны вопрос был решен, и больше они к нему не возвращались.

Происшествия в ялтинской жизни

Среди трагикомических происшествий ялтинской жизни имя дамы с непредсказуемым характером появляется еще не раз в письмах Антона Павловича и его близких. А общий интерес в делах по-прежнему сближает их: «Вчера приезжала ко мне Ольга Михайловна, красивая дама. Нужно было поговорить о деле, о попечительстве в гурзуфской школе; о деле мы говорили только пять минут, но сидела она у меня три часа буквально. Буквально, я не преувеличиваю ни на одну минуту, и не знаю, сколько бы она еще просидела, если бы не пришел отец Сергий (С.Н.Щукин (Воскресенский), священник и литератор). Когда она ушла, я уже не мог работать, внутри у меня все тряслось, а пьеса моя между тем («Вишневый сад») еще не переписана. Я еле-еле дотянул только до середины III акта... Тяну, тяну, тяну, и оттого, что тяну, мне кажется, что моя пьеса неизмеримо громадная, колоссальная. Я ужасаюсь и потерял к ней всякий аппетит» (7 октября 1903).

Несколько эксцентрический характер его знакомой проявляется еще в следующем письме к жене 23 октября 1903 г.: «Становится холоднее, попахивает зимой. Вчера была у нас высокая Ольга Михайловна, говорила о любви, обещала прислать сельдей... Нового решительно ничего». Все еще в поисках гувернантки Ольга Михайловна опять беспокоит Ольгу Леонардовну. «Получила телеграмму от Соловьевой с просьбой найти ей воспитательницу к дочери. Страшно порекомендовать какую-нибудь знакомую к этой женщине. Правда?» (30 октября 1903). Но, невзирая на свои чувства по отношению к Ольге Михайловне, Ольга Леонардовна этим занялась и собирается написать «в Гурзуф Соловьевой, что нашлась охотница ехать к ее девочке» (8 ноября 1903). Чехов объясняет жене, что «насчет учительницы или гувернантки, она телеграфировала не тебе, а тебе для передачи Маше так она говорила по крайней мере. У меня характер несносный, прости меня, дусик» (16 ноября 1903). В том же письме Чехов извещает жену, что их знакомая «объелась устриц и заболела». На предыдущей неделе Ольга Михайловна привезла ему устриц и селедок. «Наши так испугались устриц, с таким ужасом и брезгливым суеверием глядели на них, что пришлось мне не есть их. Сельди хорошие. Вообще, очевидно, без Ольги Михайловны мне жить никак нельзя».

Телеграмма

25 ноября Ольга Михайловна снова беспокоит актрису. О.Л.Книппер пишет мужу: «Сегодня ночью меня разбудили телеграммой от твоей подруги Ольги Михайловны. Извещает, что выезжает 25-го и остановится там-то. Как тебе это понравится? На что она мне?! Как глупо, ты ей, что ли, велел телеграфировать?» По простоте душевной и бесцеремонности богатой барыни, Ольга Михайловна не стеснялась тревожить Чеховых, считая их «своими людьми». Последнее упоминание об их приятельнице находится в письме от 19 апреля 1904 г. к жене, где Чехов жалуется, что она сидела у него два часа, «молола черт знает что, мешала писать это письмо, пошла она вниз (к матери) пить чай; слышится ее голосок». Это была последняя встреча Ольги Михайловны с Чеховым. Уже в Германии еще одно эхо об Ольге Михайловне дойдет до Чехова в письме сестры от 21 июня 1904 г., в котором она пишет, что получила длинное письмо от Вишневского с Кавказа (из Кисловодска), и что за ним поехала Соловьева. «В Суук-Су пусто, но очень хорошо», заключает она.

Через две недели Чехов скончался...

Воспоминания Г.Н.Соловьёва о жизни русской эмиграции в Крыму.




Гостиницы : Дома : Квартиры : Вернуться на Главную : Панорамы Гурзуфа : Фотографии Гурзуфа : Обсудить в форуме : Новости : Цены на жильё