Позавчера, в день приезда в Мысовое, мое внимание привлек Мемориал, недавно сооруженный в честь погибших сельчан, очень внушительный, необычный для сельской местности, с бюстами воинов. Постоял около него, вздохнул, пошел дальше. Метрах в десяти за сквером стояла железная будочка под замком. На железной двери электросваркой размашистыми буквами было наплавлено: «Змей». Я подивился гляди-ка, знать, сильно уж досадил кто-то этому сварщику, что он не пожалел сил и времени на такую надпись. А Змей, оказывается, вот он, и совсем на свое прозвище не обижается. Но, может, он только виду не подает, привык и смирился, а на самом деле оно его жжет и коробит?
Так и не решился я спросить старика об этой железной будке.
— Ладно, Федор Корнеевич, договорились. Завтра в два часа ждите. Приду.

Не знаю, всерьез ли он сомневался в известности среди сельчан своей фамилии и имени, но сколько я потом ни разговаривал с людьми: и со старыми, такими, что надо кричать в самое ухо, и с мальчишками-пионерами, и с рыбаками здешнего рыб колхоза все его знают и по прозвищу, и по фамилии. И все его любят. Гордятся им. В школе он — почетный пионер. В сельсовете лучший активист. Прозвище ему дано за мудрость и дотошность. «Наш Корнеич до всего дойдет, все заметит и рассудит!»
Надпись же на железной будке появилась вот при каких обстоятельствах.

Некоторое время тому назад военный комиссар Ленинского района обследовал состояние памятников и могил, оставшихся с войны. Братская могила в Мысовом требовала ремонта. Заботу об этом взял на себя Федор Корнеевич. Долго ли, коротко ли, сделали мысовцы мемориал лучший в районе. Разбили сквер, посадили цветы, деревья. Скульптор-самоучка из рыбаков вылепил четыре бюста летчика, танкиста, пехотинца и моряка. Поставили ажурную ограду. Даже расстарались на новенькие светильники. Но кусты, деревья — их надо поливать. А рядом ни колодца, ни колонки. Федор Корнеевич пошел к геологам. Договорились. После смены приехали они с бурильной установкой. В пробную скважину вставили трубу и кран, и сельский парень Слава Чирков, работавший сварщиком на новостройке, «сшил» из железных листов будку. Он же и вывел на дверях электросваркой — «Змей». Чтобы знали люди, кто тут главный хозяин, и зря ничего не трогали. И теперь у братской могилы до поздней осени цветут оранжевые астры и бело-малиновые георгины. Дорожки посыпаны желтым песком, и у ограды на скамейке сидят женщины, вспоминая о прошлом и беседуя о нынешних своих делах. Случается, отдыхает здесь и Федор Корнеевич, но редко: у него новые заботы, сидеть некогда.

Он председатель Общества охраны природы, нештатный рыб инспектор, егерь, член уличного комитета, дру-жинник. Не сосчитать всех его забот. Самая же боль¬шая и беспокойная — война с браконьерами.
Живет он недалеко от леса и, если слышит выстрелы днем ли, вечером, тотчас все бросает и идет «выяснять обстановку». Однажды ночью погнался за двумя браконьерами и загнал одного в заросший камышом пруд. С треском и плеском ввалился браконьер в эту неожиданную ловушку, начал выбираться, да, знать, испугался, что его Корнеевич тут же встретит, и затих, за¬мер, будто его там и нет.
— Сидишь?
— сказал в темноту Федор Корнеевич. Сиди! До утра буду караулить, а все равно от меня не уйдешь!
Но в ту ночь временами налетал порывистый ветер, камыши начинали шелестеть, и под этот шелест браконьер мало-помалу подвигался к берегу. Ползком, ползком по грязи он вылез на сухое, еще немного про волокся по-пластунски и, подхватившись, кинулся бегом. Догонять его, молодого, здорового, у Федора Корнеевича не было силы.


Гостиницы : Дома : Квартиры : Вернуться на Главную : Панорамы Гурзуфа : Фотографии Гурзуфа : Обсудить в форуме : Новости : Цены на жильё